Сочинение по тексту Солженицына

Напишите сочинение по прочитанному тексту Солженицына

Текст для сочинения

(1) Яконов взбирался тропинкой через пустырь , не замечая -- куда, не замечая подъёма.
(2) И ноги устали, вывихиваясь от неровностей.
(3) И тогда с высокого места, куда он забрёл, он уже разумными глазами огляделся, пытаясь понять, где он.
(4) Земля под ногами в обломках кирпича, в щебне, в битом стекле, и какой -то покосившийся тесовый сарайчик или будка по соседству, и оставшийся внизу забор вокруг большой площади под неначатое строительство.
(5) А в горке этой, подвергшейся странному запустению неподалёку от центра столицы, шли вверх белые ступени, числом около семи, потом прекращались и начинались, кажется, вновь.
(6) Какое-то глухое воспоминание колыхнулось в Яконове при виде этих белых ступеней, а куда вели ступени, плохо различалось в темноте: здание странной формы, одновременно как бы разрушенное и уцелевшее.
(7) Лестница поднималась к широким железным дверям, закрытым наглухо и заваленным слежавшимся щебнем.
(8) Да!
(9) Да!
(10) Разящее воспоминание подхлестнуло Яконова.
(11) Он оглянулся.
(12) Промеченная рядами фонарей, далеко внизу вилась река, странно знакомой излучиной уходя под мости дальше к Кремлю.
(13) Но колокольня?
(14) Её нет.
(15) Или эти груды камня -- от колокольни?
(16) Яконову стало горячо в глазах.
(17) Он зажмурился, тихо сел.
(18) На каменные обломки, завалившие паперть.
(19) Двадцать два года назад на этом самом месте он стоял с девушкой, которую звали Агния.
(20) Той самой осенью под вечер они шли переулками у Таганской площади, и Агния сказала своим тихим голосом, который трудно расслышивался в городском громыхании: --
(21) Хочешь, я покажу тебе одно из самых красивых мест в Москве?
(22) И подвела его к ограде маленькой кирпичной церкви, окрашенной в белую и красную краску и обращённой алтарём в кривой безымянный переулок.
(23) Внутри ограды было тесно, шла только вокруг церквушки узкая дорожка для крестного хода.
(24) И тут же, в углу ограды, рос старый большой дуб, он был выше церкви, его ветви, уже жёлтые, осеняли и купол, и переулок, отчего церковь казалась совсем крохотной. --
(25) Вот эта церковь,-- сказала Агния. --
(26) Но не самое красивое место в Москве. --
(27) А подожди.
(28) Она провела его к паперти главного входа, вышла из тени в поток заката и села на низкий парапет, где обрывалась ограда и начинался просвет для ворот --
(29) Так смотри!
(30) Антон ахнул.
(31) Они как будто сразу вывалились из теснины города и вышли на крутую высоту с просторной открытой далью.
(32) Река горела на солнце.
(33) Слева лежало Замоскворечье, ослепляя жёлтым блеском стёкол, почти под ногами в Москву-реку вливалась Яуза, справа за ней высились резные контуры Кремля, а ещё дальше пламенели на солнце пять червонно-золотых куполов храма Христа Спасителя.
(34) И во всём этом золотом сиянии Агния, в наброшенной жёлтой шали, тоже казавшаяся золотой, сидела, щурясь на солнце. --
(35) Да!
(36) Это -- Москва! -- захваченно произнёс Антон. --
(37) Но она -- уходит, Антон,-- пропела Агния.-- Москва -- уходит!.. --
(38) Куда она там уходит?
(39) Фантазия. --
(40) Эту церковь снесут, Антон,-- твердила своё Агния. --
(41) Откуда ты знаешь? -- рассердился Антон.--
(42) Это ху- дожественный памятник, его всё равно оставят.
(43) Он смотрел на крохотную колоколенку, в прорези которой, к колоколам, заглядывали ветки дуба. --
(44) Снесут! -- уверенно пророчила Агния, сидя всё так же неподвижно, в жёлтом свете и в жёлтой шали.
(45) Яконов очнулся.
(46) Да, ... разрушили шатровую колоколенку и разворотили лестницу, спускавшуюся к реке.
(47) Совершенно даже не верилось, что тот солнечный вечер и этот декабрьский рассвет происходили на одних и тех же квадратных метрах московской земли.
(48) Но всё так же был далёк обзор с холма, и те же были извивы реки, повторённые последними фонарями.

Пример сочинения по тексту Солженицына

Удивительные вещи творят человек и время!
Их неумолимое брожение не щадит никого и ничего,
даже самые прекрасные вещ в мире.

И, как мне кажется, в данном тексте основным лейтмотивом звучит тема изменчивости,
непостоянства мира человеческого во времени,
слепого действия Человека и Времени.

Для того чтобы яснее раскрыть суть проблемы,
автор рассказывает историю церкви.

Вначале перед нами представёт идиллическая картина "золотого" и "пламенного" летнего вечера, в котором церковь с её ступенями и дверью - словно ворота в рай.
И влруг мы неожиданно оказываемся посреди декабрьской ночи, видимо, много лет спустя.
Но самое страшное - это осознание того,
что обломки стекла и камня на пустыре - это остатки той самой церкви, её руины.
Пророческие слова Агнии: "Москва - уходит!" - оказались правдой.
Кажется, её не вернуть уже никогда, как не вернуть эту церковь.

Таким образом, автор словно констатирует:
"Ничто не вечно, всё преходяще, и люди в своём безрассудстве не знают жалости".

Однако мне кажется, мнение автора не является единственно верным.
Несмотря на то, что со сменой эпох меняются идеалы, цели, нормы морали, мировоззрение,
а каждый новый общественный строй насильно насаждает свою идеологию, есть всё же вещи,
неподвластные ни времени, ни воле людей.
Это сама суть человека: понятие милосердия, сострадания.
Её изменить невозможно.

В книге известного американского писателя Рэя Бредбери "Фаренгейт 451" изображено тоталитарное общество,
в котором общественно-политическая доктрина объявляет материальное потребление целью жизни,
а книги и прочие вещи, направленные на духовное самовоспитание, - вне закона.
Несмотря на то что книги подлежат сожжению, подпольная группа борцов за свободу заучивает тексты,
чтобы передать их потомкам.
В конце это приводит к тому, что свободные люди, осознав своё добровольное рабство, свергают правителей.
Человеческий дух оказывается сильнее запретов и ограничений.
Вечная душа людей одерживает верх.

Ещё одним примером, подтверждающим незыблемое в человеке, является восстановление
Храма Христа Спасителя в девяностые годы 20 века как символ духовного возрождения России.
Большевики хотели стереть память многих поколений русских людей,
но и через почти век духовная память оказалась выше идеологии.

Итак, можно разрушить памятник культуры.
Можно сжечь книгу.
Можно внушить ложный идеал и стереть следы идеала истинного.
Кроме одного.
Невозможно стереть душу.
Пока жива душа, ни одна рукотворная машина разрушения не сумеет сломить главное - человека в человеке.